![[identity profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/openid.png)
![[community profile]](https://www.dreamwidth.org/img/silk/identity/community.png)
Мне рассказывали историю.
Ребенок плохо ел. И вокруг него танцевали. Ну как полагается "ложечку за папу, ложечку за маму". Пытались кормить перед телевизором. Потом он ел только так - мама с ребенком садилась в лифт, папа совал ему ложку в рот через закрывающиеся двери, бежал по лестнице вниз, всовывал ложку в рот через открывающиеся двери. И так пока ребенок не съест достаточно с их точки зрения.
Когда я вспоминаю эту историю, я каждый раз думаю, как мне все-таки повезло, что ребенок любит грудь просто так, как пустышку или как что угодно, что он практически никогда не отказывается ее сосать - ни в снег, ни в зной, ни в болезнь - и мне не надо бегать за лифтом.
Ребенок плохо ел. И вокруг него танцевали. Ну как полагается "ложечку за папу, ложечку за маму". Пытались кормить перед телевизором. Потом он ел только так - мама с ребенком садилась в лифт, папа совал ему ложку в рот через закрывающиеся двери, бежал по лестнице вниз, всовывал ложку в рот через открывающиеся двери. И так пока ребенок не съест достаточно с их точки зрения.
Когда я вспоминаю эту историю, я каждый раз думаю, как мне все-таки повезло, что ребенок любит грудь просто так, как пустышку или как что угодно, что он практически никогда не отказывается ее сосать - ни в снег, ни в зной, ни в болезнь - и мне не надо бегать за лифтом.